Скажи мне чем ты болен, и я скажу кто ты. Часть 4. Анорексия

«И я скажу кто ты» - в данном случае «кто вы». Анорексия проблема и отдельного человека, и маркер скрытого семейного неблагополучия.

«И.. и …» - вечная амбивалентность присущая людям с анорексией в желаниях, чувствах, действиях, мыслях. Процитирую Финна Скэрдеруда: «Она сбивает с толку родителей, друзей, докто­ров — но больше всего саму себя. Те, кто живет с людьми, стра­дающими нарушениями питания, должны научиться понимать противоречивые значения и обращаться с парадоксами. Я со­ставил каталог наиболее распространенных противоречивых сообщений. Я называю пациентов с нарушениями питания «она», так как в девяноста процентов случаев это так и есть.

— Она становится заметной именно тем, что пытается сдела­ться незаметной.

— Она пытается стать кем-то, делаясь ничем.

— У нее лицо ангела и тело узницы концлагеря.

— Она самая способная и самая больная.

— Еда ее интересует, но она ничего не ест.

— Она приходит к врачу, но не знает, хочет ли помощи.

— Она может жадно ухватиться за что-то и затем отшвырнуть это.

— Она может судорожно цепляться за мать, чтобы потом ее оттолкнуть.

— Она жертвует собой для других, чтобы через это спастись самой.

— Для своих родителей она одновременно играет роль ребен­ка и матери.

— Она — самоуничтожающийся ребенок, подчинивший себе всю семью.

— Она самая послушная, но протестует больше всех.

— Она так хорошо умеет приспосабливаться, что в результате оказывается неприспособленной.

— Она одинаковая и разная.

— Она самая чувствительная, но хуже всех понимает чувства других.

— Она интерпретирует все негативно.

Это только начало. Основная двусмысленность заключается в том, что при подобных заболеваниях дело одновременно и в еде, и не в еде. Речь не идет ни о чем другом, но в то же время еда является лишь символом того, что пациентка недовольна собой и не чувствует себя. Она похожа на хорошего фокусника, который сосредоточивает все свое и зрительское внимание на еде с тем, чтобы скрыть свою эмоциональную драму.

Основная двусмысленность часто состоит и в том, что паци­ентка одновременно и слишком сильна, и слишком слаба. Она так сильна, что не позволяет другим устанавливать для нее гра­ницы. Однако она слишком слаба, чтобы позвать кого-нибудь на помощь и попросить то, что ей надо. Она так сильна, что ни­кто не может препятствовать ее отчаянному стремлению к спа­сению. Она слишком слаба, чтобы найти наилучшее решение и выразить свою мечту о том, чтобы кто-нибудь оказался сильнее нее и помог ей.»

Только не надо романтизировать! Несмотря на почти поэтическое описание личности больных от Скэрдеруда нужно понимать, что эта болезнь может быть и проявлением серьёзных психических расстройств, например шизофрении, и требует консультации психиатра.

Дихотомия мышления, выражающаяся во фразе «или… или…» и лозунгом «Всё или ничего!», создаёт трудности в общении и адаптации к постоянно меняющимся условиям жизни, делает их крайне уязвимыми. Им катастрофически не хватает гибкости. Штробер совсем не поэтично, но очень рационально и обоснованно описывает черты личности, характерные для анорексиков:

- склонность к значительной эмоциональной сдержанности и когнитивной заторможенности;

- предпочитают заурядную, упорядоченную и предсказуемую обстановку, плохо адаптируются к переменам;

- относятся к окружающим с повышенным почтением и послушанием;

- избегают риска и реагируют на стресс выраженным возбуждением или сильными эмоциями;

- фокусируются исключительно на процессе совершенствования.

Это люди, не умеющие нормально устанавливать и отстаивать личностные границы и использующие болезнь, конечно не осознанно, для создания отличий, разграничения между собой и другими – я не ем, а вы едите. Они не столько питание контролируют, сколько пытаются контролировать свою жизнь. Да, так неумело, но контролировать по понятным и измеряемым параметрам и установленным ими же правилам. Потому что неуверенные в себе и тревожные. Они не готовы стать взрослыми, потому что это тяжело. В детстве всё было легче и они были легче. Не готовые меняться внутри, они тормозят изменения и во внешности.

Чаще всего это единственные дочери в семье. В их душе живёт неосознаваемый конфликт с матерью: одновременное стремление получить материнскую любовь и установить дистанцию, наказать. За что наказать? За то, что являлась «отдалённой, но в то же время не предоставляющей свободу»(И.Г. Малкина – Пых). Как получить любовь и наказать? Например, позвонить матери на работу, с которой она не может уйти в данный момент, и сказать, что с утра был приступ тошноты или головокружения, слабости, связанный с голодом, но выдать раздражение на материнские советы и не применить их (ситуация из практики).

Они обычно растут в семьях, где поощряется перфекционизм и ориентация на социальный успех, избегание конфликтов и/или вовлечение детей в конфликты взрослых членов семьи, негибкие модели поведения, где каждый пытается навязать другому своё понимание жизни и отношений и не желает принимать точку зрения других, где никто не хочет брать на себя ответственность за возникающие в семье проблемы, где нет места открытым союзам, но есть место скрытым манипулятивным играм. В этих семьях часто доминируют женщины – мать или бабушка, отличающаяся категоричностью и/или истеричностью и подавляющая других. Не обязательно откровенный тиран, может быть и «серым кардиналом». Матери решают свои проблемы – строят карьеру, устраивают личную жизнь, и лишь формально интересуются ребёнком (контролируют успеваемость, хорошо одевают, оплачивают секции, но не разговаривают по душам, о чувствах, страхах, скорее требуют, поучают, комментируют и оценивают).

Г.В. Старшенбаум описывает разные варианты патологических отношений больного анорексией с матерью. Истероидная мать культивирует идею внешней привлекательности и закрепляет страх несоответствия высоким стандартам. Параноидная мать культивирует миф о благополучной, идеальной семье, играет на чувстве вины и ответственности, игнорирует проблемы и реальные потребности ребёнка. Симбиотическая мать часто воспитывает ребёнка без мужа и потворствует всем, даже потенциально вредящим, действиям дитя (разрешает не ходить в школу по надуманным причинам, пишет за студентку курсовые работы, содержит за свой счёт приятеля-игромана своей дочери, с которым «ей так нравится обниматься, она хоть улыбаться начинает» - пример из практики). В конфликтных семьях пьющий отец применяет вербальную и физическую агрессию, а мать, не защищая полноценно ребёнка, потакает дочери по мелочам.

В целом это семьи с благополучным фасадом, где независимость и самореализация просто слова, а на деле все существуют в рамках давней жёсткой семейной структуры. Несмотря на рекомендации врачей и психологов поменять своё поведение, стиль внутрисемейного общения, семья, обычно, продолжает концентрироваться лишь на проблеме питания и по-прежнему не интересуется внутренней жизнью друг друга. Говорят лишь телом, о теле и с телом, а не по душам. Анорексикам не хватает смелости стать взрослыми и заговорить словами, а членам их семей стать мудрее и душевнее.

Малкина-Пых И.Г. Психосоматика/И.Г. Малкина-Пых. – М.: Эксмо, 2010.

Финн Скэрдеруд. Беспокойство. Путешествие в себя. – Самара: Издательский Дом «Бахрах-М», 2003.

Старшенбаум Г.В. Психосоматика и психотерапия: исцеление души и тела. – М.: Изд-во Института психотерапии, 2005.

#анорексия #психология #психосоматика #болезнь #аппетит #психологвтуле #психологтимонинаольга #клиническийпсихологвтуле #клиническийпсихологтимонинаольга #психологвтулетимонинаольга #психологтула #психологтулатимонинаольга #психология #психологтимонинаольгастаниславовна #расстройствопищевогоповедения